ДЭН
Я предчувствовал это. А если быть совсем честным, я знал, что это произойдет именно в этот день. Когда я сказал ему о том, что 11-ого числа мы планируем праздновать окончание Проекта, он, чуть подумав, ответил: «Значит все закончится 11-ого. Ты не возражаешь? Я специально…, чтобы Джерри мог ассоциировать с определенной датой…» - немного не верно, наверное, но я единственный из окружения Джерри, кто знал точную дату смерти Макса заранее.
Поэтому, когда Джерри сообщил об этом, я ничуть не был удивлен. Наоборот, я весь день ждал, когда он об этом узнает и сообщит мне. Весь день был напряжен из-за этого ожидания конца. Безусловно, предстоящая смерть Максима волновала меня сильнее всего в тот день, и поэтому празднование по поводу завершения Проекта (не официального завершения, а лишь между коллегами, кто столько лет трудились вместе, рядом) я не сильно ожидал, и бродил по клубу в состоянии амебы, улыбался только, чтобы никто ничего не заподозрил. Впрочем, подобное мне приходилось делать почти 2 недели до этого дня, но 11-ого числа напряжение было в стократ сильнее, оттого все мои улыбки и шутки, скорее всего, выглядели малоубедительными.
Позже я признался Джерри в своем знании. Реакция была точно такой, как я ожидал: мгновенная вспышка гнева в мою сторону на пару секунд, затем осознание невозможности предотвращения такого исхода и слезы по тому, что Максим все продумал заранее, а значит «он был таким расчетливым и всегда добивался своих целей…, а теперь его нет…».
Мы (я и Она) после нескольких танцев в центре площадки, направились к барной стойке. Там заказали по джин-тонику и стали говорить о всяком разном. Разговоры велись про сам Проект, про наши жизни, что оказались связанными с ним (с 9-10 лет), и как мы многое пережили вместе, как все это незабываемо и дорого нам.
На удивление, в этот раз мы не сильно флиртовали друг с другом. Была такая мысль – устроить нечто подобное на окончание Проекта. Например, перед всеми совершить какую-нибудь глупость, чтобы все в очередной раз подумали, что мы пара, а потом, снова и снова утверждать, что «мы – лишь друзья» (которые иногда могут позволить друг другу такое поведение). Это было бы правдой…, наверное… Ох, не знаю, сейчас, когда прошло столько времени с того дня, столько всего произошло в наших жизнях, очень многое поменялось, скорее всего мы уже никогда не сможем вернуться к таким нашим отношениям… Нет, мы по-прежнему, верные друзья, но стать теми, кем мы были с 14 до 20 лет, вряд ли получится, увы… Но об этом, как-нибудь в другой раз, думаю, еще представится такая возможность мне высказаться…
Когда Джерри подошел к нам (обсуждающим свои жизни за стаканчиком тоника) с каменным лицом и тихо проговорил, что: «Максим умер»… Я как-то даже опешил сначала, подумал, что ослышался, ведь весь день готовился к этому… Но по не знающему куда деть взгляд Джерри, понял, что этот момент настал. Она тоже начала сильно нервничать, кусая губы – это и была та черта, по которой я понял о ее нервозности в ту минуту.
Она кусала губы, смотрела то на Джерри, то на меня, скорее всего, рассчитывая на словесную мою поддержку. Но я точно так же, как и Она не знал, как именно можно сейчас поддержать Джерри, все слова казались мне бессмысленными и никчемными в такой ситуации.
Играла ритмичная музыка, а мы стояли друг напротив друга (еще подошел Кайл, встал рядом с Джерри, он уже был в курсе) и не знали, что можно было бы сказать друг другу сейчас. В итоге, Джерри, с трудом сдерживаемыми слезами, проговорил: «Я поеду домой». Я и Она кивнули, после чего ребята (Джерри и Кайл) ушли, а мы остались, все так же, стоять у барной стойки, не говоря друг другу ни слова.
Увидав, как Она плачет - тихонько, почти беззвучно, но с не прекращающими литься из глаз слезами – наши коллеги стали подходить к нам и интересоваться, что же произошло. Она не могла вымолвить ни слова, поэтому объяснять все пришлось мне.
Собственно, я тоже мало, что мог сказать в тот момент, поэтому кратко и без предисловий всем говорил: «Максим умер».
Тут же следовали уточняющие вопросы: «Это тот самый секси-мэн, с которым был Джерри?»
Я: «Да…»
Они: «А отчего? Что с ним случилось?»
Я: «У него был СПИД, терапия не помогала, тяжелая форма пневмонии…» - мне не приходилось это рассказывать каждому, шепотом, на ушко, все друг другу это передавали. Все охали и ахали, но с последующими расспросами уже не лезли.
Честно говоря, я не хотел об этом кому бы то ни было рассказывать, даже своим коллегам (все-таки личная жизнь Джерри была тоже затронута), но тогда я не мог внятно и осмысленно отвечать на вопросы, выходя из тупиков, мог лишь бормотать реальные ответы, которые первыми приходили на ум. Меня сильно беспокоило состояние моего друга и Нее, которая сидела рядом.
Взрослый персонал так же прознал о случившемся. А все это произошло достаточно быстро, в течение каких-то 6-8 минут с того момента, как ушел Джерри. В общем, все, как могли, подбадривали нас добрыми словами и т.п., но на самом деле, нам сильно хотелось остаться в одиночестве. Кто-то из взрослых догадался о таком нашем желании, потому тут же стали все молодые ребята расступаться, отходя от нас, но искоса все еще продолжали подглядывать за нашими действиями.
Когда рядом никого не стало (уже прошло около 12-15 минут), Она все еще продолжала сидеть на высоком барном стуле, отвернувшись к зеркальным полкам с алкогольными напитками, словно пристально выбирая там что-то. Затем тихонько повернулась ко мне и спросила: «Что теперь с ним будет?» - безусловно, Она имела в виду Джерри, когда спрашивала.
Я: «Без понятия. Но я думаю, Кайл и Лана помогут».
Пауза в несколько секунд.
Она: «Я хочу побыть одна».
Я кивнул, а Она направилась куда-то в темную диванную зону. Но так как все диванчики были заняты, устроилась в платье прямо на полу, прислонившись к холодной стене, рядом поставила стакан с джином.
Косметика растеклась по ее лицу, но кажется, Ее это совсем не волновало. Она продолжала так сидеть очень долгое время, периодически попивая из стакана. Пару раз к ней подходили коллеги, но тут же уходили. Казалось, Она пребывала в своих собственных мыслях, наверняка, вспоминала свои минуты, проведенные с Максимом. А может быть, думала совсем о других вещах, о смысле своей жизни или еще о чем.
Она была очень красива тогда: Ее одеяние; Ее прическа; все Ее эмоции; свет, что падал на Нее, даже та музыка, что раздавалась из колонок – все настолько сочеталось друг с другом, а учитывая известие от Джерри – все приобретало совсем иные значения, более глубокие, таинственные…
Я не мог не удивляться своему состоянию в тот момент времени. Почему мне совсем не хотелось плакать? Неужели все оттого, что я ожидал услышать эту фразу от Джерри на протяжении всего дня и готовился к этому? Или потому что уже давно все мои слезы были выплаканы?
Никогда не забуду, когда мне нужно было давать представление вечером, а мне сообщают, что моя бабушка умерла… Представление прошло, как всегда, на «Ура!». А ночь я просто не спал, всю ночь плакал и вспоминал ее. Мы с ней очень редко виделись, я не мог быть с ней в последние дни ее жизни, не мог сказать ей, как она мне дорога и как я ее люблю (наверняка, она все это чувствовала и знала, но мне так хотелось сказать это вслух). Из-за представлений, я так же не смог побывать на ее похоронах (увидеть ее в последний раз). Лишь спустя пару недель, случилось вернуться на родину и съездить к ней на могилку. Вот с тех пор (с того вечера после представления, когда я всю ночь не спал), словно исчезли у меня все слезы и эмоции, что их вызывают. Вроде бы все прекрасно осознаю, что больше не будет этого человека, и знаю, что он значил для меня и моих близких, а плакать не могу, нечем, как будто.
В тот вечер мы так и не смогли с Ней нормально поговорить о произошедшем, лишь на следующий день обмолвились парой фраз о возможном самочувствии Джерри (с ним я созвонился только через сутки).
В ту ночь после празднования окончания Проекта снова не спал. Конечно же, из-за того, что Максима больше нет…, а Джерри еще есть…
ОНА
Я запомню тот день надолго. Поистине, 2 события слились воедино, и все закончилось в одном месте. Пускай, Максим не был с нами на протяжении всех этих долгих 10 лет… Он пришел к нам только в последние полгода, но… Его появление в моей жизни, как и весь наш огромный Проект, сделали очень многое для моего развития в этом мире.
Что для меня значит Проект, наверное, я никогда не смогу доступно для каждого описать, слишком это личное, слишком с самого детства… А вот появление в моей жизни Максима… Кажется, что он был послан всем нам в самый нужный момент. Ведь, сейчас, когда Проект закончился (осталось совсем немного массовых мероприятий и все!) – что делать дальше? Кем быть? Оставаться прежней или меняться и идти дальше? В какую сторону меняться и за кем идти? А может быть, стоит придумать что-то свое? Во сколько это обойдется и будет ли в этом толк?
Столько вопросов в голове… И Максим помог мне на них ответить… Нет, сейчас не буду приводить все его слова, не к месту совсем… Просто, однажды последовав по его совету, поняла, что он смог прочувствовать всю Меня, а это удавалось ранее сделать только одному человеку… Вы знаете Его… Мне захотелось следовать и дальше принципам, что были высказаны мне Максимом… И мне это безумно нравится, и я чувствую себя очень комфортно, делая все это…
В тот вечер, когда Джерри подошел к нам и сказал, что: «Максим умер»… Музыка ушла на второй план, ритм в голове уже отбивали не ударные, а пульсирующие вены… Сердце упало в пятки, бросило в жар, голова пошла кругом… Но все это – лишь пара секунд, казавшиеся минутами… А потом понимаешь, что все осталось по-прежнему, мы все еще здесь, музыка все так же играет, прожекторы все так же освещают толпу, а в стакане все так же плещется джин-тоник, что я заказала.
Смотрю на Джерри, который с обреченным видом стоит возле меня, глаза в пол, рядом с ним Кайл, что предлагает отвезти домой…. Они уходят, а мы с Ним все продолжаем молчать. От представлений, что может ощущать внутри себя Джерри, у меня образуется комок в горле и начинают подступать слезы.
К нам начинают подходить наши коллеги, начинают задавать какие-то вопросы, я не в силах с ними разговаривать. Он что-то отвечает, а я специально отвернулась к бару, чтобы не видеть всех их… Напротив меня зеркальные полки с алкоголем разной крепости. В этих отражениях я вижу искаженные лица своих коллег и свое собственное… Сразу же находят ужасные картины, что может произойти с нами в будущем… Видя искаженные лица, приходят ассоциации с искореженными автомобилями и их владельцами после аварий… Насколько на самом деле Мы важны? Если убрать всю эту красивую оболочку, будут ли ценить то, что останется внутри? Если я попаду в аварию, что со мной будет потом, и как я буду переживать выздоровление? Если таким же способом уйдет кто-то из моих близких или коллег (тот же Он, что рядом со мной сейчас), как я переживу все это? И что будет чувствовать Он, когда наступит момент автокатастрофы или еще хуже авиа, когда ты падаешь откуда-то с облаков и знаешь, что двигатели уже отказали, и ничем нельзя себе помочь… Что Он будет делать в этот момент, о чем будет думать…? Будет ли слать кому-то смс или экстренно звонить кому-то? Кому? И что скажет? А что будет говорить тот, кому Он позвонит? Почувствует ли Он что-то в момент столкновения, как все это будет происходить на чисто физическом уровне?
И каково терять любимого человека на земле, когда от тебя ничего не зависит, все уже предрешено? И не просто терять (словно разъехались по разным городам/странам), а четко осознавать, что тот в больнице умирал по собственной воле, от какой-то инъекции, введенной ему вовнутрь? Как это, когда ты навеки засыпаешь? Как это, когда останавливается сердце и легкие уже не могут распрямиться? Как это все??!!! И почему мы еще здесь, еще дышим, а его уже нет?! Почему мы сейчас здесь пьем джин-тоник под модную музыку, когда сам Максим сейчас в морге в одном из холодильных ящиков с номерком на большом пальце ноги?
Нам это только предстоит все узнать, а Максим все это уже пережил, перешел на следующий уровень… Каков он, этот уровень? Слышит ли он сейчас мои мысли, чувствует ли то, что я чувствую? Знает ли он, что с нами будет завтра и послезавтра, сможет ли предостеречь от необдуманных действий, направит ли на нужный путь каким-то образом?
Ребята ушли от нас, а я все не прекращала думать о своих чувствах к Максу и о том, что сейчас может переживать Джерри. После того, как ушла к стене, прислонилась к ней и села на холодный пол… Пришло осознание, почему я не хотела смотреть на своих коллег там у барной стойки.
Мне было очень обидно оттого, что все эти лица, что отражались в зеркалах, не переживают то же самое, что я в тот момент. Изредка, может быть, задумываются о чем-то таком, но, в большинстве своем, многим недосуг, некогда думать о подобном… В какой-то степени, оно верно, нужно жить сейчас, сию минуту, а то, как будешь умирать – неважно, все равно, не убежишь… Но было так больно, что когда я представляла все это, когда думала о Максиме (о его теле) в морге, а потом представляла его в закрытом гробу после похорон, его уже тлеющее тело… Так страшно становится…
Это ведь реальность… Это происходит постоянно, всегда и везде, и когда-то произойдет с нами, но… Все кажется таким далеким, не имеющим значения… А ведь смерть ужасна, в том плане, что зачастую совсем не красива… Многие думают, что будут умирать в теплой постели в окружении внуков, а то и правнуков… На самом деле, завтра их может переехать грузовик, и та голова, что, возможно, когда-то учила подрастающее поколение чему-то доброму и светлому… окажется лишь размазанным красно-серым веществом на асфальте… совсем не красиво…
Но, что самое забавное, жизнь продолжается! Твое тело разбросано тут и там, но кто-то все это видит, возможно, учится на твоих ошибках (допустим было превышение скорости), и жалеет точно такие же куски мяса рядом, потому что, как оказалось, они некогда были случайными прохожими или ехали тихонько к своим родителям по своей полосе, а тот ублюдок выскочил на встречу. Ты не будешь этого осознавать, но все остальные (живые) будут (возможно) плакать по тебе, организовывать твои похороны, предаваться подобным мыслям, как и я сейчас, но тебя уже не будет здесь, никогда больше не будет... Это может произойти в любой момент, сосуд лопнет в голове или где еще, кирпич с крыши упадет или ты оттуда свалишься и все… Тебя нет, а другие есть…
И тут наступает это ужасное чувство несправедливости, кажется, что так не должно быть… Особенно остро это ощущается, когда уходит кто-то очень молодой и умный… Ну, вот, почему всякое быдло существует, а достойные люди уходят так рано, когда могли бы при своей жизни столько всего полезного сделать… Считаю это несправедливостью… Оправдание может быть только одно для быдла – опыт для следующих поколений, как НЕ следует делать, кем НЕ следует быть.
В тот вечер и продолжающуюся ночь я много думала обо всем этом. Я не считаю, что известие о смерти Максима перекрыло мои чувства, направленные к тем людям, что праздновали окончание Проекта. Я успела выразить им свое почтение и благодарность за все это время, проведенное вместе, за все эти 10 лет (с кем-то больше, с кем-то меньше). Но потом я была вынуждена вернуться к мыслям о Максиме и Джерри, к их сказочной паре… К тому, что ИХ больше нет, остался только Джерри… Конечно же, у него есть Лана, она ему поможет справиться со всем, я не сомневаюсь. Но я так же не сомневаюсь в том, что его будет очень сильно ломать… Столько времени быть вместе с Максом и потерять его, теперь уже навсегда… А еще предстоят похороны, как он все это перенесет, справятся ли Лана и Кайл?
ДЖЕРРИ
Я ушел от него 4-ого апреля (еще прошлого года). Это случилось через неделю, в воскресенье, 11-ого числа.
Именно в этот день Фирма устраивала некое шумное мероприятие по поводу окончания Проекта. Но шумным оно было только «для своих», потому я (и мои близкие) там тоже смогли присутствовать. Хотели сначала провести все это на Базе, что верно служила всем нам все эти годы, но там не нашлось нужного оборудования для некоторых задумок организаторов, потому было решено арендовать клуб *** и провести весело время там.
Первоначально все родители молодых ребят были приглашены на данное мероприятие, посему моя мама тоже собиралась. Но ближе к 11-ому числу стало выясняться, что не так уж и много там будет родителей других ребят, а из-за чего она и вовсе не захотела идти – не было бы родителей Дэна, не с кем было бы поговорить по душам. В итоге моя мама осталась дома (чему я был позже несказанно рад), а вот сестра отправилась тусить вместе со мной. Лана возвращалась из своего мини-тура по городам нашей родины, потому так же не могла поехать со мной, зато Кайл был свободен в тот вечер.
Надо признать, ребята сделали многое для того, чтобы подбодрить меня после последнего визита к Максу. С Ланой частенько говорили по скайпу об этом. У Кайла не получалось на словах меня поддерживать, поэтому он и Джессика каждый день выводили меня на улицу, в парк гулять и просто на Базу, дабы совсем не впал в депрессию. Мама готовила всякие вкусности, чтобы у меня появился хоть какой-то интерес к жизни. Таким образом, я дожил до следующего воскресенья.
По правде говоря, мне не сильно хотелось ехать в клуб. Но из-за того, чтобы не обидеть своих друзей (которым было это мероприятие очень важно), пришлось выполнять обещание и развлекаться вместе с ними. Не хотелось ехать, разумеется, по той простой причине, что Максим все еще находился в больнице и я уже, как неделю не находил себе места. Окружающие уже стали замечать, что я стал весьма раздражительным и иной раз груб и резок в ответах. Но я не мог быть другим, когда все мои мысли были о том, к кому мне теперь доступ был закрыт. Вроде бы Максим еще был вот Там, а приехать к нему я уже не мог. И каждый день ждал сообщения от М-Доктора, что Максим умер или произошло какое-нибудь чудо, и он пошел на поправку! Нет, конечно же, чуда не произошло, слишком все было спланировано заранее…
Очень понравились речи, что толкали ребята и взрослый персонал перед тем, как начать отрываться в клубе. Был организован, своего рода, фуршет, где каждый мог подойти к специальной зоне с едой, набрать чего душа желает, и отойти в сторону к многочисленным столикам на высокой ножке (без стульев). А кому не терпелось присесть, могли бы пройти в соседнюю диванную зону, туда тоже доносилась музыка, потому там было приятнее в разы сидеть. С другой стороны, организаторами были приглашены 2 музыкальных коллектива, что активно принимали участие в создании проекта и в его поддержке - многим так же хотелось посмотреть на них – в общем, приходилось чем-то жертвовать.
Мы же (сестра и Кайл всегда были рядом) спокойно вынесли полвечера на ногах, лишь изредка подходя к окнам (ближе к выходу/входу клуба) с большими подоконниками – там и отсиживались, одновременно, отдыхая ушами.
В тот вечер я разрывался между двумя чувствами: первое – светлая грусть по закончившемуся Проекту, с которым я был с 16 лет, а мой лучший друг с самого детства! Скорее всего, никогда больше в моей жизни ничего подобного не будет. Второе чувство – беспокойство за Максима, который уже неделю держался каким-то непонятным образом (ведь, если бы что-то случилось, мне бы определенно кто-то да передал бы это? Не могли ведь не передать?)
В какой-то момент мне даже удалось достаточно отвлечься от мыслей о Максе и увлечься музыкой и текстами групп, что выступали на сцене. После исполнения всего задуманного, активно обсуждал эти композиции и музыкальные треки (от приглашенного ди-джея) со своими коллегами и даже с самими музыкантами. А потом у меня зазвонил телефон…. Точнее завибрировал, потому что в том месте, где я был, расслышать мелодию просто не представлялось возможным. Я направился к туалетным комнатам, где было потише, Кайл пошел вместе со мной. Звонил М-Доктор…
Время было около 22:30. Телефон все звонил и звонил, а я не решался нажать на «принять». Я видел, что это был М-Доктор и я догадывался, что он сейчас скажет. Я не хотел этого слышать… Я хотел дальше слушать треки ***, наслаждаться ими, чего давно со мной не случалось, болтать потом об услышанном со своими друзьями, затем попробовать какой-нибудь новый коктейль от бармена и уехать с Кайлом на Базу, где мы могли бы в полном забвении провести оставшуюся ночь…
Но телефон все звонил и звонил…
Кайл не выдержал: «Да возьми ты эту чертову трубку! Все равно придется, Джерри… Не сейчас, так через 3 минуты будет звонить, потом еще и еще… Рано или поздно придется принять вызов… Боже, Джерри! Ты знаешь, что услышишь, да, наверняка это так, но… Просто возьми трубку…»
Я нажал на «принять вызов» и тут же проговорил: «Извини, что так долго не отвечал…»
М-Доктор: «Ничего, я бы на твоем месте вообще отключил телефон, но, раз мы договорились, что я тебе буду звонить…»
Кайл пристально смотрел на меня, мне было неловко от его взгляда, поэтому я отвернулся чуть в сторону и начал тихонько бродить вдоль стены, ведущей к туалетным комнатам.
После небольшой паузы, я не выдержал: «Все…?»
М-Доктор: «Да… Это случилось еще 2,5 часа назад… Я просто не решался звонить…»
Я: «Ясно… »
М-Доктор: «Все прошло спокойно, как мы и рассчитывали. Все нормально, Джерри. Все будет хорошо»
Я: «Да… Хорошо… Спасибо за все, Макс…» - неохотно нажал на «повесить трубку». Повернулся к Кайлу… Он уже все прекрасно знал, не требовалось ничего объяснять. Это и хорошо, потому что в горле моем уже зрел комок, что мешал говорить, глаза стали предательски влажнеть…
Направились обратно в танцевальную зону, я должен был сказать об этом ребятам и… Мне нужно было домой. Срочно. Я чувствовал, что если сейчас у меня было некое подобие шокового состояния, то в скором времени, мои эмоции выйдут наружу и лучше, чтобы это произошло у меня дома в моей комнате, подальше от чужих глаз.
Я навсегда запомню ту музыку, что играла после выступления нашей дружественной группы *** - то была композиция Аrmin Van Buuren pres. Gaia Shohina (“Tuvan”) – довольно быстрая, оттого не слишком длинная, но ее вполне хватило, чтобы передать информацию Дэну и Ей, и дойти до выхода из клуба.
Собственно, все было уже расписано выше моими друзьями. Я подошел к ностальгирующим ребятам, что восседали на высоких стульях возле бара. Рядом со мной был Кайл.
Они сразу же прекратили улыбаться, как увидели подошедшего меня. Ожидали, когда же я сообщу им что-то. Уже догадывались, Что я хотел им сказать, но для проформы, я обязан был это сделать.
Я, чуть помешкав: «Максим умер» - слова показались какими-то далекими, особенно, в окружении звуков музыкального трека. Показались странными - мало того, что создалось впечатление, что не я их вовсе произнес, так еще фраза сама по себе прозвучала, как констатация факта, почти что, без эмоций.
Так или иначе, после ее произнесения, я стал заметно нервничать, не знал куда смотреть, честно…. Я смотрел то на Нее, то на Дэна, то на стойку бара, то в пол… Когда я сталкивался с ними взглядом, мне он (взгляд) казался таким выжидающим… чего-то… Они на меня так смотрели, как будто ожидали продолжения, как будто я еще что-то им скажу, а я не знал, что еще можно добавить, слов просто не находилось…
После затянувшегося молчания я только и смог, что произнести: «Я, наверное, поеду домой…» - повернулся к Кайлу, который тут же подтвердил, что: «Конечно, я отвезу тебя». Дэн и Она понимающе кивнули. После такого краткого прощания, я и Кайл направились к выходу.
Там я встретил смеющуюся сестру, которая прекрасно проводила время в компании других ребят.
Сказал ей на ухо: «Отчаливаю домой с Кайлом на его машине, ты лучше переночуй на Базе».
Судя по всему, у меня был совсем никудышный вид, так как тут же улыбка сошла с губ Джесс и она так же скромно кивнула в знак согласия, кажется, она все поняла.
Сели в машину Кайла.
Кайл: «Включить музыку?»
Я: «Нет, не надо… Просто езжай…»
Кайл: «Я включу… На релакс-волну… Там приятные мелодии…»
Я ничего не сказал, скрестил руки на груди, прислонился головой к окну и попытался разобраться в своих мыслях. Так мы и ехали всю дорогу, ни разу больше не заговорив ни о чем. Я надеялся, что Кайл не говорит со мной, потому что понимает/представляет приблизительно мои чувства в тот момент. А мне не хотелось тогда ни с кем и ни о чем говорить. Хотелось только спать… Но сознание не прекращало возвращать меня к моему краткому разговору с М-Доктором: «Все…?» «Да… Это случилось уже 2,5 часа назад…» «Все прошло спокойно…»
Вот так вот… Спокойно… Максима больше нет… Наконец-то нет… Отмучился, дожидаясь этого дня…
Я думал о том, что значило присутствие Максима в моей жизни. Пока он был, мне было очень комфортно. С тех 14-ти лет, когда он ушел из моей жизни и до его возвращения около года назад (до его смерти), рядом со мной всегда были верные друзья и Лана с Кайлом. Но когда Макс вернулся вновь, я понял, что мне недоставало именно Этого чувства, когда я бывал с ним рядом. Умиротворенность и комфорт. Знание, что рядом находится сильная личность, готовая ринуться в бой за тебя… Да, можно считать меня тряпкой, нытиком порой… Я нуждался в нем, как в защитнике, в том, кто излучал некую Силу, коей питался я… Сейчас, когда прошло уже достаточное количество времени с его ухода… Я понимаю, что дело было именно в этой энергетике, что он излучал… О, да… И я иной раз ощущаю ее в себе, уже много чаще, чем прежде… И я думаю, это хороший признак.
Еще я не мог не задуматься над тем, что значил Максим в жизни тех, кто окружал меня. Вроде бы они (Дэн и Она) совсем не знали его, а вон как отреагировали на его последние дни и как переживали потом его уход.
Лана, думаю, больше волновалась за меня, она, словно, моя вторая мама, следит, чтобы ничего плохого со мной не случилось, оберегает, как может.
Кайл меня удивил, я не думал, что он так сдержанно отнесется к тому, что я практически не виделся с ним в последние месяцы (когда был с Максом). И тем более, я не ожидал, что он не уйдет сразу же после того, как узнает, что Макс болен, умирает, а значит, придется еще нянчиться со мной, успокаивать и т.п. Значит, еще любит меня? Или просто, остаточное явление, нельзя бросать в такой момент?
Судя по тому, как мы общались в последнее время (лишь гуляли по парку вместе да за столом по вечерам сидели), и учитывая, как мы в тот вечер ехали домой (он тупо ведет машину, а я, прислонившись к стеклу, думаю о чем-то своем, без разговоров) – чувствовалось, что наши отношения держатся на очень тонкой ниточке, если вообще еще есть.
Так или иначе, мне было тогда совсем не до отношений с ним. Я вообще с трудом представлял, что буду делать, когда приеду домой. Спать, вроде бы, хотелось, а вроде как, в голове было столько мыслей, что было вовсе не до сна. Принять таблетку? А хочется ли мне этого в действительности? Но я так не хочу думать о том, что мне предстоит делать завтра и после… Так хочется уснуть, а проснуться и чтобы ничего этого не было… Чтоб вообще Максима не было… Ну, ведь, было же время, когда его не было в моей жизни. Да, было не так все интересно и захватывающе, с ним куда круче все дела выглядели, но… Если не убрать его из воспоминаний, я буду постоянно думать о том, как он уходил… А это невыносимо…
А еще Никки… Интересно, как он пережил эту ночь? Занимался развратом в пьяном угаре в клубе, чтобы не думать о смерти своего босса? Или так же, как и я сейчас плачет в подушку у себя дома? Да, впрочем, какая мне разница, он точно не думает обо мне сейчас…
Как можно было догадаться, приехав домой, я сразу же направился в душ и в кровать. Разумеется, Кайл ночевал в другой комнате… вместе с Ланой. По приезде он ей все рассказал, она ни о чем не стала меня расспрашивать. Обменялись лишь парой взглядов «все понимающих» и разошлись по комнатам. Там я думал о выше написанном и о многом другом, но уже не столь значительном. В основном перебирал последние дни, то время, когда я еще общался с Максом, вспоминал те вещи, о которых он мне рассказывал и… Плакал… Это был кошмар просто… Я плакал до самого утра… Пытался заснуть, но мне никак это не удавалось сделать… Лишь, когда на часах показались цифры 4:50 утра, я кое-как, весь в подсушенных слезах, на мокрой подушке, отключился.
Проснулся в районе 13:00 и судорожно начал вспоминать события предшествующего вечера. Тут же на ум пришли мысли, что: «Вот я проснулся, а Максим уже никогда не откроет глаз. Лежит сейчас в холодном ящике в морге…» - и стало так больно в груди от этих глупых и противных мыслей… Ну зачем с утра пораньше сознание говорит об этом и показывает выдуманные дурацкие картинки? Вновь слезы…
А потом в комнату вошла Лана. Села рядом на кровать.
Лана: «Твоя мама приготовила вкусный яблочный пирог. Пойдем, позавтракаем?»
Я: «Зачем все это? Не хочу ничего…»
Лана: «Тебе надо позавтракать. Ты, ведь, не будешь так весь день лежать?»
Я: «Нет. Нужно, наверное, кому-то позвонить… Родителям его, да? Я не знаю, будут ли они что-то организовывать?»
Лана: «Ты говорил, что они обещали это сделать. Позвони им обязательно»
Я: «Не могу думать об этом… Я не знаю, что им говорить… Я пока не могу думать о похоронах…»
Лана: «Ладно, давай сначала позавтракаем. Поднимайся, поедим, потом ты позвонишь на работу и возьмешь еще отпуск за свой счет на неделю или сколько тебе надо… Затем пойдем на улицу, в парк, кормить уточек… Тебе, ведь, нравится, кормить уточек?» - с улыбкой спросила она.
Я, глядя на нее не смог сдержать ответной улыбки: «Очень» =)
Лана: «Ну, вот, и ладно. Там же и решим, что и как мы будем делать дальше»
Мне понравилось, что она сказала не «ТЫ», а «МЫ» - тут же вспомнил о том, что мы женаты и, что, наверное, вот в таких ситуациях и им подобных познается настоящая поддержка супруга.
П.С.: чувствую, что данный пост получился весьма сумбурным и не столь впечатляющим, нежели у меня получалось писать ранее. Я предупреждал. То же самое творилось и у меня в голове тогда. Вроде бы, эмоции переполняли и каждый вечер были слезы и т.п., а выразить словами, а тем более преобразить это все во внятный и грамотный текст не удавалось.