The All My Love
После поездки на кладбище, как сейчас кажется, все стало происходить настолько стремительно, что я не успевал отслеживать и проводить анализ всех событий, свидетелем которых я являлся. И тут же, хочется самому себе возразить, опровергнуть то, что происходящее еще прошлой весной имело стремительный бег, напротив, тогда все казалось вполне себе разумеющимся и плавно вытекающим друг из друга…
Последующие дни, по возвращении нас с кладбища с могилки сестры Макса, мы проводили, будучи занятыми своими делами: Максим улаживал некоторые проблемы с клубами, я же был предан работе. Правда, как помнится, однажды, мне разрешили отдыхать аж целых 4 дня, и теперь-то уж я был обязан оторваться за такой срок, как следует!
Все это я обсуждал с Максимом, бродя по дорожкам парка рядом с нашим домом. Следующие два дня мне требовалось бы сильно попотеть на рабочем месте, но потом, как раз, шли бы эти 4 дня выходных, поэтому я не мог не предвкушать того, чем бы мы могли заняться при их наступлении.
Максим был не прочь посетить один из клубов в пределах города или, может, съездить загород в «Индиго», где у нас была бы возможность встретиться с Никки. При очередном упоминании этого имени, я вновь, невольно вздрогнул, но все же, не смог удержаться от вопросов.
Я: «Ты так часто говоришь о каких-то делах с ним… Что это за дела, думаешь мне будет не интересно о них услышать?»
Макс: «Именно так… Это касается клубов и… другого. Он, как мой негласный заместитель, помогает со всем справиться. И сейчас, как раз, утряслось одно очень важное дело, чему я несказанно рад, поэтому завтра же отправимся в «Индиго», отмечать это!».
В тот день он был так весел, шел по освободившимся от снежного покрова дорогам в парке, осматривал стволы деревьев, на которых только-только начинали распускаться почки. Постоянно с улыбкой посматривал на меня, и в его глазах отражалось весеннее Солнце, которое с каждым днем освещало наш город все больше и больше. Мы оба не могли нарадоваться наступающему теплу, зарождающейся почти повсюду новой жизни…
Максим постоянно отмечал эти детали и тем самым не прекращал возвращаться к нашему разговору на кладбище. А еще постоянно приговаривал, чуть ли не обгоняя меня на просторных дорожках, как он рад этому времени года:
«Это восхитительно, Джей! Какое Солнце, какая природа вокруг! А что будет через пару месяцев?! И я все еще жив!! Джей, ты представляешь, уже почти апрель, а я все еще здесь!!» - он так по-детски об этом говорил, так радовался наступившей весне, я его не узнавал. Наверное, таким его точно видели лишь родители в далеком детстве – настолько жизнерадостный человек сопровождал меня тогда, и с таким невинным взглядом на все, и с такой надеждой на лучшее будущее и… на возможное свое выздоровление...?
Мне казалось, что насколько бы он бескорыстно не радовался всему живому, что окружало его в те дни, в его голове иной раз, да проскальзывали эгоистичные мысли по поводу своего возможного исцеления. Оно и понятно, кому в такой солнечный день захочется умирать или думать о том, что он больше этого никогда не увидит и гуляет он здесь в последний раз…? Интересно, задумывался ли он тогда о подобном…? Или, в самом деле, просто наслаждался пешей прогулкой и нашим общим существованием в тот замечательный день...?
Спустя пару моих рабочих дней, следующим днем было решено перед поездкой в клуб, встретиться на Базе. Максим завершал какие-то сделки и т.п. в городе, а вечером можно было со спокойной душой отправляться тусить загород в «Индиго». Но все наши планы на тот вечер рухнули за считанные минуты…
В ожидании Максима, я развлекался на Базе различной музыкой и просмотром видео с приехавшими Дэном и Ней (безусловно, еще некоторое количество других ребят тоже присутствовало). Время было около 17:00, я через каждые 5 минут смотрел на часы, а ребята пытались меня отвлечь от сего занятия, расспрашивая о достоинствах того или иного клуба и о Никки, который мне понравился (это уже ни для кого не было секретом).
И вот, появляется Максим, мы все приветствуем друг друга, еще какое-то время продолжаем оценивать музыкальные треки и обсуждать, что могло бы быть пригодным для наших видеоклипов. Максим охотно присоединяется к нашей беседе, дает пару неплохих советов. Тут же, тема меняется, начинаем прикалываться друг над другом в плане, кто и насколько хорошо друг с другом смотрится – было весело! И вдруг, это веселье прерывается тем, что…
Максим резко меняется в лице. Он замолкает, и его улыбка со смеющимися глазами сменяются на очень сосредоточенный на чем-то взгляд, куда-то вдаль, или, напротив, внутрь себя… Лицо становится очень бледным и спустя пару секунд, из его носа показывается небольшая струйка крови. Он понял, что мы заметили в нем перемену, и тут же понимает сам, в чем дело, ощутив, как теплая кровь стала стекать к губам. Мельком осмотрел нас и как будто постеснялся такого своего вида, и, словно, извиняясь за то, что «испортил нам праздник», поспешил закрыть нос рукой и удалиться к дивану, успев пробормотать лишь: «Извините, мне надо сесть».
И как только он сел, кровь пошла сильнее. Он пытался найти у себя в кармане платок, Дэн и Она тоже стали искать одноразовые платки в ближайшей тумбочке. Я же сначала не мог сообразить, что лучше стоит сейчас сделать, остаться с ним здесь или броситься бежать в комнату, где точно есть эти несчастные платки. Поэтому я какое-то время тупо крутился возле Максима, консультируя словами: «Погоди, не стоит запрокидывать резко голову. Наоборот, сядь, чуть наклонившись вперед, и зажми тихонько нос. Дэн! Платки в нашей комнате точно есть, принесите, смочите немного водой или перекисью, она там тоже должна быть в аптечке».
Пока Дэн бегал за платками, кровь из носа Максима так и не останавливалась. Уже обе его руки были в крови, немного попало на брюки и пол. Я суматошно крутился вокруг, пытаясь помочь держать нос чуть зажатым, тем самым дотрагиваясь до рук Максима. Но кровь никак не хотела останавливаться, я чувствовал, как нервничает Макс и Она рядом с нами, что не решалась подходить слишком близко. Я все произносил одну и ту же фразу: «Успокойся, успокойся… Все будет хорошо… Сейчас…». Максим становился все бледнее, было ощущение, что он уже не мог контролировать себя и в скором времени должен был бы потерять сознание. Его руки ослабли и упали на колени, он еле сидел прямо, я же не прекращал попыток остановить кровь своими руками, но безуспешно…
Она уже хотела идти, вызывать «скорую», но тут прибежал Дэн со смоченными в перекиси платками, и передал их мне, тут же отойдя в сторону. Я сначала не совсем понимал такого их поведения, и только, когда зажал нос Максима платком, пришло осознание, чего так страшились ребята? Мои руки были в крови Макса… В зараженной крови… Видимо, чуть пришедший в себя Максим тоже осознал происходящее, скользнув взглядом по моим запачканным рукам. Мы обменялись мимолетными взглядами, после чего, я начал поспешно оттирать кровь Макса от своих рук, а он в это время, вновь окрепшими руками принялся оказывать сам себе помощь в остановке крови. Спустя пару минут кровотечение остановилось, и к Максиму вернулся прежний цвет лица.
Мы тихо сидели на большом диване в холле: я рядом с Максом, Дэн и Она чуть отстранившись от нашей пары в другом конце дивана. Мы просто сидели, и молча пялились друг на друга, не зная, о чем бы поговорить и стоит ли делать это вообще. Нарушил тишину Максим: «Да, ладно вам, никто ж не помер… Чего затихли? Спасибо вам за помощь… »
Она: «Такое уже случалось раньше?»
Макс: «Да, пару раз такое бывало»
Я: «Ты мне не говорил об этом… Почему?»
Макс: «Может, ты хочешь ознакомиться со всей моей историей болезни, принести больничную карту? Я не считал это важным, подумаешь, пару раз кровь носом шла…»
Дэн: «Кровотечения из носа – характерны для тебя? Как давно это стало происходить?»
Макс: «Нет, не характерны. В последнее время. Это точно из-за болезни»
Она: «Знаешь, для порядка, мог бы не нам, так Джерри сообщить об этом. В твоей ситуации, это уже о многом могло бы сказать и…»
Макс: «…и что бы вы предложили сделать в моей ситуации, зная это? Смысл рассказывать вам о том, что у меня уже такое было несколько раз?»
Она: «Уже не пару, а несколько раз?... Хм… Смысл в том, что теперь мы точно знаем, что ты серьезно болен и, по всей видимости, болезнь прогрессирует»
Макс: «А то вы не знали об этом и я вам ничего не говорил!»
Я: «Не надо язвить… Ладно, главное, что сейчас все в порядке и… Думаю, в клуб мы уже не поедем. Машину вести сможешь, поехали к тебе?»
Макс, чуть потупив взгляд: «Простите, просто... Это все так неожиданно… Не думал, что вы станете свидетелями такого. Да, хорошо, Джерри, поехали ко мне… Не думаю, что я сегодня смогу быть хорошим компаньоном в клубе».
По дороге к дому, Максиму становилось все лучше, он начинал шутить, отчаянно пытаясь вывести меня из некоторого оцепенения. На меня сильно повлияло сегодняшнее происшествие на Базе. Она правильно сказала, если бы не эта кровь из носа, я бы еще долгое время не вспоминал о том, что Макс болен, и что уже наступила эта чертова весна, до которой врачи ему указали жить. Я не мог не думать об этом, поэтому высказался на сей счет. В разговоре, Максим просто в очередной раз напомнил мне его же реплики, сказанные уже давным-давно, и на кладбище и еще перед поездкой на Ямайку и во время тамошнего отдыха (о том, что «пусть все идет так, как идет, все равно лично он и никто другой не может что-либо изменить, так что, остается лишь довольствоваться оставшимися минутами и днями»). После этих слов и воспоминаний, в том числе и от последней нашей совместной парковой прогулки, где мы еще раз касались вышеупомянутого, мне стало намного легче на душе, снова вернулся позитив и еще большее желание наслаждаться каждой секундой-минутой своей жизни и конкретно моего и Максима времяпровождения.
*******
На часах еще было детское время, но я решил составить компанию Максу и лечь в постель. Предварительно, выпили по кружке вкусного чая на кухне. Почти не разговаривая друг с другом, допили чай и двинулись в сторону ванной комнаты, а затем в спальню. Легли в постель, и между нами снова наступило это долгоиграющее молчание. Нам не требовалось говорить друг другу, кто и о чем думает, мы и так знали это.
Я анализировал происходящее сегодня и то, что возможно будет происходить в скором будущем, и пытался настроиться на совместный позитив сейчас. Максим анализировал все то же самое, с учетом возможных моих мыслительных процессов. Мы оба знали, что мы оба думаем помимо всего прочего о наших собственных мыслях и о мыслях по поводу этих мыслей…. Дурацкая формулировка, но иначе не скажешь – именно поэтому нам не требовалось ничего говорить друг другу. Собственно, получалось то же самое, как и в день, когда мы ездили на кладбище.
Мы лежали по разные стороны большой кровати и смотрели друг на друга. В какой-то момент Максим дотронулся до моей протянутой руки в его сторону, и прервал наше обоюдное молчание.
Макс: «А ведь могли сейчас танцевать в клубе… Прости…»
Я: «Вряд ли бы я смог достаточно расслабиться для танцев. Как себя чувствуешь?»
Макс: «Намного лучше. Все нормально. Спать, правда, хочется, но, думаю, это темнота так действует" - с этими словами, он обернулся к окну, что было за его спиной. Затем, восторгаясь, произнес: "Посмотри, какое сегодня чистое небо, даже звезды видны».
Я всмотрелся в темноту окна, которое было неплотно закрыто ночными шторами - действительно, такая ясная ночь была. Весна, в самом деле, пришла в город.
Как бы ни было прекрасно ночное небо, мне было интересно переговорить с Максом о дне насущном, а конкретно о его ощущениях при кровотечении.
Я: «Что ты испытываешь, когда такое происходит? Как это все ощущается?»
Макс: «Сначала, когда чувствуешь кровь на губах - ничего особенного. Но потом, мгновенная слабость во всем теле. Может начать кружиться голова, как случилось сегодня, после чего, потемнело в глазах и возникло стойкое предчувствие скорой потери сознания. Такого раньше не было, сегодня я впервые это испытал, отчего… Стало страшно… А потом я увидел твои руки в моей крови и стало страшно вдвойне, но уже за тебя… Мало ли что… Хотя, по правде, вместе со страхом было еще одно чувство – благодарности по отношению к тебе. Что ты не побоялся прикоснуться ко мне такому и… Тем самым ты подвергнул себя опасности заразиться».
Я: «Я совершенно не понимал, что я делаю. Я даже сейчас не помню, что я конкретно тогда говорил, давал какие-то указания… Я совсем не боялся испачкаться, я совсем об этом не думал, о том, что ты болен и для меня твоя кровь опасна. Ну, я надеюсь, с кожей рук и ногтями у меня все в порядке, так что… Я не думаю, что смог каким-то образом заразиться».
Макс: «Я тоже на это очень сильно надеюсь. Не хочу, чтобы моя уходящая жизнь стала причиной, по которой твои планы на дальнейшее будущее были бы сломлены».
Я ухмыльнулся. Уже не раз замечал, что когда он так говорил обо мне, с такой заботой, в самом деле, как отец с сыном… Во мне всегда разливалось некое тепло и умиротворенность, я знал, что чтобы ни случилось, чуть позже, дальше, все будет точно только хорошо и никак иначе.
Я приблизился к Максу, с улыбкой легонько поцеловал его и прошептал: «Люблю тебя…» Он ответил мне более страстным поцелуем, опрокидывая меня на спину, беря инициативу в свои руки. После чего произнес: «Знаешь, еще не поздно отправиться в клуб…»
Я: «Нее… Пока доберемся… Да, даже если в здешние идти… Да, ну, не хочу… Мне вот так гораздо приятнее…» - мы начали вновь целовать друг друга.
Почувствовав мое возбуждение, Максим стал целовать меня в шею, ключицы, уходя все дальше вниз, возбуждая мое желание еще больше. Мы с улыбками переглянулись, и он продолжил дразнить меня, целуя все возможные места, но обходя самое главное местечко стороной. Спустя пару минут таких ласк, мы оба уже освободились от стесняющих пут одежды, и я уже изнемогал от охвативших меня чувств и ощущений. Мне нестерпимо хотелось, чтобы я не просто кончил, а чтобы это сильное и красивое тело, которым я никак не мог налюбоваться, слилось со мной воедино!
Я вдруг понял все свои чувства за последнее время, и ясно осознал, чего мне не хватало для завершения всей этой замечательной «картины» с участием меня и Максима. Я понял, что мне требовалось то самое, не доступное, но так желаемое действо, по которому я и определил когда-то Максима в свои фавориты. За считанные секунды я пролистнул в памяти все наши с ним когда-либо проводившиеся разговоры на эту запрещенную тему и… Вычеркнул их… Просто убрал из памяти эти никчемные толки о том, чего не может быть, из-за возможной опасности заразиться. Доли секунды понадобились мне, чтобы предположить какой может стать дальнейшая моя жизнь и моих близких, если я заражусь, и чего я лишусь при этом. Самое страшное лишение для меня, безусловно, была бы сама жизнь – насколько бы эгоистично это ни звучало - то время, когда я еще буду здоровым, перед тем, как появятся первые признаки приближающейся смерти.
После подобных раздумий, мне почему-то, на удивление, стало так спокойно… Возможно от завершающих моих мыслей, что если даже я и заражусь, то, наверняка, Лана останется со мной, а уж мама и другие близкие подавно. К сожалению, Максима не будет с ними, вряд ли ему удастся даже дождаться результатов анализов… И именно поэтому, я должен сделать Это сейчас с ним, потому что, больше такой возможности может не представиться вовсе… У него уже начались серьезные сбои в организме, уже отражающиеся на его жизнедеятельности… Не долго осталось, я это чувствую… Если не сейчас, то уже никогда, а мне бы так хотелось подарить ему напоследок всю свою Благодарность за все им сделанное для меня, всю свою Любовь и Страсть, коей он снабдил меня в мои 14 лет и которая лишь преображалась и совершенствовалась все эти годы… Он говорил, что не способен на любовную отдачу, я так не думаю… Он отдает ее, несколько иными способами, но отдает… Это вечный обмен, «невозможно все время только получать, не отдавая ничего взамен» - помнится, кто-то из великих это сказал – как нельзя кстати пришлось… Поэтому я решился на следующий и завершающий шаг наших отношений…
Максим с наслаждением доставлял мне всеми доступными способами удовольствие, я же все это время, пребывая в некой прострации, думал о вышеописанном. После чего, в моей голове, словно, наступила минута затишья, полная пустота и я, посмотрев на Макса, тихонько проговорил: «Трахни меня…» - сначала мне показалось, что эти слова прозвучали лишь у меня в голове, настолько тихими и нереальными в этой тишине они оказались. Но Максим услышал их…
Он оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на меня. Я не отводил взгляда и ничего не говорил. В свою очередь, Макс так же, без слов, медленно приблизился к моему лицу и нежно поцеловал, сначала в щеку, потом в шею, возле левого уха. Пока он проделывал все это (наверняка, обдумывая все то, о чем мы с ним раньше обсуждали на эту тему и вероятность того, что сегодня это может воплотиться в жизнь), я пытался подобрать какие-нибудь слова, дабы подтвердить свои серьезные намерения. Но в голове крутился лишь возможный вопрос от Макса: «Ты в этом точно уверен?», посему я вслух произнес ответ на него: «Я уверен».
Максим с нежностью во взгляде и с улыбкой на лице посмотрел на меня: «О, да… Я чувствую, как ты уверен и не против» =)
Я: «Ты тоже…». После паузы: «Мне кажется, после сегодняшнего, мне уже нечего терять… Все равно, через 3 месяца надо будет идти, проверяться…»
Макс: «И то верно… Да, и как бы там ни было… Мы, ведь, будем предохраняться… Я не думаю, что во все предыдущие мои разы все было нормально, а сегодня, вдруг, возьмет и порвется».
Я: «Ну, мало ли… Ты давно этого не делал с партнером…»
Макс: «Ты, ведь, не думаешь, что я потерял навык или, что имеющиеся у меня презервативы просрочены 3-х годичной давностью?» =)
Я: «Нет, конечно же» =)
Макс: «Тогда нам нечего бояться… О, Боже… В самом деле… Я уже почти забыл, какие это должны быть ощущения… Джей…»
Я, достав из прикроватной тумбочки смазку и пачку презервативов, обратился к нему: «Давай!»
Макс надел резинку и напоследок спросил меня: «Уже не стесняешься делать это вне ванной?»
Я ухмыльнулся: «После того, что было с Никки… Да и к тому же, что естественно – то не безобразно…» =)
Макс: «Окей»
Когда я ощутил на своем теле прохладную смазку, тут же вспомнился эпизод из первой серии QAF, где герой Джастина в свой первый секс произносит фразу: «Ой, холодно», а Брайан говорит ему: «Сейчас согреется». Именно такая же ситуация возникла со мной тогда, причем, поза моя была идентична позе Джастина в сериале =) Но забавнее всего мне становится от следующих своих мыслей, действий и слов в тот момент. Когда Макс, чуть помедлив при входе, все-таки проникает внутрь меня… Я как-то не ожидал такого сильного ощущения… Я непроизвольно произношу фразу: «Ау… Такой большой…» =)
Макс: «Да…, объем поболее будет, чем у Никки. Ты, разве, не видел этого?» =)
Я: «Видел... Не ожидал по ощущениям… Блин…, как будто, в первый раз…» =)
Мы обменялись многозначительными взглядами. Наверняка и он тоже тогда подумал о всамделишном моем самом первом разе, который и был с ним, в этой самой постели 7 лет назад…
Спустя пару минут всевозможного обцеловывания друг друга, мы окончательно прекратили трепаться по мелочам и стали полностью отдаваться друг другу. В какой-то момент, все мои мысли, вновь, захлестнула волна воспоминаний и дум о будущем (о том, что это, скорее всего, последний наш секс) – отчего, совершенно неожиданно для меня самого, из моих глаз потекли слезы…
Мне вдруг стало так бесконечно хорошо в объятиях Макса, словно, я, в самом деле, вернулся в прошлое, в свои 14 лет, и я еще ничего не знаю о том, что будет у меня в жизни и я еще совсем ничего не умею. Еще не знаю, что будут значить для меня те кратковременные отношения с ним, за которые он сможет научить меня многому полезному для дальнейшей жизни, снабдив собственно раскрытыми тайнами человеческого бытия. Не знаю о том, что мы с ним расстанемся спустя несколько месяцев таких отношений, и я буду считать его потерянным для себя… А потом, он все-таки, объявится передо мной, через 6 лет в один прекрасный и снежный день, и мы будем счастливы вместе, как никогда до этого ни с кем… А после, свое возьмет его заболевание и… он уйдет снова от меня…, только уже навсегда… Он точно уже никогда-никогда не вернется… Мое тело охватывали невероятные ощущения от близости с ним, и в то же время, я захлебывался слезами… Мне было так грустно и так хорошо…
Ночь была великолепна! Мы занимались любовью в самых разных позициях и ракурсах и… Под конец, мы просто выдохлись оба и, практически, тут же уснули. Нашил сил хватило лишь на то, чтобы прогуляться до душа и обратно.
Мы снова легли по разные стороны кровати лицом друг к другу. Максим протянул свою руку к моей, нежно взял несколько моих пальцев, легонько поглаживая их большим пальцем своей руки. Глядя на меня, тихонько проговорил: «Спасибо тебе…»
Я же ответил благодарностью на благодарность: «Это было божественно…» - тем самым хотел подчеркнуть мастерство Макса в таких делах.
Макс: «Надо было записать на видео… Когда еще простым смертным удастся наблюдать соитие Богов?» - он таким образом тоже отметил мои успехи =) Мы оба улыбнулись этой пафосной фразе, сказанной Максимом в ночной тишине =) После чего, приблизились друг к другу, нежно обменялись поцелуями на ночь и уснули.
А на утро это началось…
******
Меня разбудил жуткий кашель Максима. Я открыл глаза и увидел, как он сидит, полусогнувшись на краю кровати своей стороны. На фоне солнечных лучей, лившихся из окна, сквозь не закрытые на ночь шторы, его темный силуэт окантовывало мерцающее сияние – то были малюсенькие капельки пота на его плечах и спине. Было отчетливо видно, как его знобит, но он не спешит укрываться под одеялом – было не ясно, жарко ему (отчего он не решается залезть под одеяло) или холодно (нет сил, чтобы это сделать).
Как только я захотел заявить о своем пробуждении, он снова занялся в приступе кашля, по окончании которого выплюнул содержимое рта (видимо, мокроту) в одноразовый носовой платок. После чего, обессиленный повалился на кровать, мельком скользнув взглядом по мне (он не мог не догадаться, что своим кашлем разбудит меня). Возможно, он и не хотел получить от меня никакой помощи (в том числе и моральной поддержки), просто он уже не мог сдерживаться.
Время на часах было 12:00 дня. Насколько бы ночь ни была великолепна, и как бы ни хотелось остаться в кровати подольше…. Я не мог просто так лежать и смотреть, как Макс мучается от находящих приступов.
Когда Макс обратил свое внимание на меня, мне захотелось сказать: «Доброе утро», но тут же осекся, утро для него явно было не добрым. Мы просто обменялись взглядами, после чего, я вылез из постели и бросил фразу: «Я принесу еще воды».
Как только я зашел в комнату вновь, Максима снова охватил приступ кашля и затем начались рвотные позывы. Кашлял все это время он, отвернувшись от меня к окну, и лишь, когда он отправился в ванную комнату (из-за возможной рвоты), я понял причину такого его поведения. На полу с его стороны валялось несколько платков и на некоторых из них были заметны, помимо желтоватых пятен мокроты, ярко-красные пятна крови…
Я будто окоченел. Меня охватил дикий жар, и в тоже время, ощущение ненормальности происходящего… Я смотрел на скомканные запачканные платки и не мог двинуться с места. В таком виде меня застал, вернувшийся Максим. Одновременно с тем, как я ощутил его присутствие в комнате, меня всего заполнило чувство непередаваемой злобы по отношению к нему.
Я, оборачиваясь к Максу лицом, довольно требовательным тоном спросил: «Почему ты мне ничего об этом не говорил?», взглядом указав на пол, где были разбросано несколько испачканных платков.
Макс: «Это не имеет значения…»
Я: «Как давно появилась кровь при кашле?»
Макс: «Пару дней назад»
Я: «А как давно вообще начал кашлять по утрам?»
Макс, пожав плечами, чуть удивленно ответил: «Да, почти все время такое было…»
И я вспомнил, что, правда, он довольно часто по утрам кашлял, да и днем и вечером тоже замечалось за ним такое. Я совершенно не придавал этому никакого значения, ведь, этот кашель казался вполне обычным… А, оказывается уже тогда начали проявляться различные осложнения.
Справившись со своим негодованием, которое теперь было больше направлено на самого себя… Я, не зная, за что в первую очередь браться, проговорил: «Ладно… Так… Тебе лучше? Приляг…»
Максим лег в постель: «Я принял все свои таблетки и плюс обезболивающее. Скорее всего, я сейчас усну, так что…»
Я: «Я понял, пойду погуляю… Может, позвонить Максиму-доктору? Скажет, что следует делать…»
Макс: «Я знаю, что он скажет делать… В том-то и дело… Я не хочу этого делать…»
Я вопросительно посмотрел на него, но он впервые не выдержал моего взгляда и отвернулся. Спустя несколько секунд молчания, я решил чуть сменить тему.
Я: «Это все из-за того, чем мы занимались ночью, да? Типа адреналин, физические нагрузки, стресс – все это спровоцировало стремительный скачек всех твоих осложнений.
Черт! Максим! Почему ты позволял все это делать?! Зачем мы ходили по парку в не самую лучшую для тебя погоду? Свежий воздух, чертов! У тебя же есть средства, надо было еще куда-нибудь съездить, на какой-нибудь курорт. Все болячки любят промозглую сырость, а ее сейчас здесь – хоть отбавляй! И, неважно, что светит солнце – лишь обманывает…
Почему мы никуда не уехали снова, вернувшись с Ямайки? Почему, Макс? Зачем ты согласился вчера проделать все это со мной, зная, что тебе это, безусловно, навредит?! Господи…!»
Макс: «Джей, успокойся и не паникуй раньше времени… После Ямайки никуда не поехал вновь, так это потому, что пришло время для свершения очень важных дел здесь в городе. С клубами возился и… с другими вещами. Их необходимо было завершить, иначе… Иначе не будет того, что должно быть…
А то, что было вчера и сегодня ночью – это было волшебно. Я нисколечки не жалею об этом. Да, наверняка, стресс от физических нагрузок так повлиял на меня, но… Джей, это было прекрасно…
Пускай, отведенного мне времени на эту жизнь, стало значительно меньше, но, черт возьми, я безумно счастлив, что в моей жизни, напоследок, был такой эпизод! Я люблю тебя, малыш…»
Он не поленился, приподнялся на кровати и легонько поцеловал меня. Я же только и смог, что проговорить: «Ни о чем не жалеешь… Я восхищаюсь тобой… Если только не притворяешься…"
Макс: «Нисколько»
Я: «А почему же тогда не хочешь позвонить Доктору и услышать от него совета?»
Макс: «Он определенно скажет, чтобы я отправлялся в больницу. Я не хочу туда. Я хочу, пока еще есть силы, побыть здесь, дома, с тобой. Потому что, если я уеду в больницу… Джей, я не вернусь из нее…» - он пристально посмотрел мне в глаза и я осознал, что Эти его слова – совершеннейшая Правда.
Чувство безысходности заполнило меня. Я не мог поверить в то, что он так спокойно об этом говорит, и я, как данность, воспринимаю всю эту информацию. В те секунды казалось, что я нахожусь в каком-то другом теле/обличие, словно, некий компьютерный герой неведомой игры… Все происходящее казалось ирреальностью, затянувшимся сновидением… Этого просто не может происходить со мной… Передо мной не «тот самый» Максим из моего детства, я не в его квартире, и вообще, меня реального здесь нет и это все – всего-навсего… Игра…
Я никак не мог поверить в то, что дни Макса сочтены…
