The All My Love
Он знал все с самого начала. Он еще весной знал, что все так и будет. И он сам способствовал этому. Со стороны может показаться, что он это делал во благо другим, но на самом деле, он до мозга костей был эгоистом. Все, что он делал – он делал только для себя и ради себя. Правда, тут необходимо оговорить некоторые детали, как и я – он любил Себя через Других. Может показаться бредом, но это истинное определение всей Моей и Максима сущности, наших поступков и т.п. Когда-то я говорил об этом подробнее.
У него не было с Никки близких отношений. Приятельские, рабочие – да, но не больше. Они не скрывали друг от друга, что хотели бы переспать однажды, но то был бы просто секс и ничего больше. А его у них с лихвой и так хватало, да и с болячкой Макса, страсти поутихли. Что бы они в отношении друг друга не хотели предпринять, фактом остается то, что они в своих разговорах особо не откровенничали, могли говорить про чьи-то постельные отношения, но не стремились обсуждать собственные.
Максиму было достаточно знать имя этого парня, сколько ему лет, нет ли у него каких заболеваний, что мешали бы «работе». Никки было достаточно знать, кто его начальник, с кем, где и за сколько, он будет сегодня спать. То, что Никки приходится сыном совсем не бедной семьи, хорошо известной в своем обществе (бизнес сообществе) и, что ему совсем неплохо жилось бы и без такого «заработка», что предлагал ему Максим – выяснилось позже, как и некоторые другие особенности поведения и нравов симпатяжки Никки. Но все это выяснялось Максимом абсолютно не специально, а в ходе нечастых тематических разговоров да в совместных деловых поездках.
В свою очередь, Никки, знал о Максиме немного информации. Макс не желал распространяться о своем прошлом и настоящем. Относительно всех остальных работников/коллег и приятелей/друзей (которых, по правде, ни у одной из сторон, не было), они стали довольно близки. По крайней мере, когда им хотелось выговориться о чем-либо, они могли?, не стесняясь, довериться друг другу. Разумеется, не переходя личных граней, разговоры были о чем угодно, но не о чрезмерно личных/интимных вещах.
То ли на Максима повлияло видео, снятое по заказу Дэна, где мы разыгрываем сцену прощания и смерти Макса в больнице… То ли Макс от природы такой…. Он специально захотел участвовать в этом видео, он сильно желал увидеть мои эмоции и действия после такой личной трагедии, ему было любопытно посмотреть на то, что будет, когда его не станет.
Я пытался, как можно реалистичнее играть свою роль – признаться, у меня всегда любые роли выходили на «отлично». В этот раз, я так же, просто стал тем мной, который был вынужден выйти из палаты, после того, как Максим произнес «заветные слова»: «Пожалуйста, уходи» - так надо было, мы изначально обговаривали все свои действия. Это видео было, сравни репетиции «прощания», что, в самом деле, произошло, чуть позже в реальности. Мне, на самом деле, больно вспоминать и писать об этом. Но все перекрывает любопытство анализа действий и мыслей Маска, которые я взялся описывать.
Я остановился на том, как мы сняли видеоролик, где я в полной красе предоставил зрителям оценить свои способности, свою игру, свои переживания по поводу кончины любимого…. На самом деле, я тогда не играл, я жил теми чувствами…
Максим, возможно, проанализировав имеющуюся у него информацию, сделал соответствующие выводы обо мне, в результате чего, решился на ряд определенных действий. Которые заключались в объединении меня и Никки в будущем.
Максим, наверняка знал о внутренней ранимости Никки (какого бы недотрогу он из себя не строил), а так же, Макс знал (по видео), как сильно я буду убиваться по нему после его кончины. Поэтому ему, во что бы то ни стало, нужно было свести меня и Никки вместе. Ведь, Николас после смерти Макса (единственного человека, с которым он был, хоть как-то, дружен), останется совсем один. Максим не хотел с ним так поступать. А, скорее всего, он не хотел терять самого себя, а это (в его понимании) был, никто иной, как Я. В видео было ясно показано, в какую депрессию я себя вогнал бы, причем никто из родных и близких не смог бы мне помочь выйти из нее. Я был сам обескуражен такому своему поведению-импровизации-игре на момент съемок видеоролика, мне было удивительно узнать, что даже любимая и все понимающая Лана не сможет мне помочь…. Максим увидел выход из этой ситуации. Я был Его продолжением, он должен был сделать все, что было в его силах. И он сделал.
После смерти Макса, по прошествии бесчисленных дней переваривания Этой ужасающей, но все же, одной и той же информации, мне нужно было бы, непременно, с кем-то поговорить. Причем, в предыдущие дни, все разговоры и утешения, что предпринимались бы моими близкими, я за разговоры бы не считал. Все крутилось вокруг одного и того же, мне нужно было что-то новое, другое. Мне было необходимо поговорить с кем-нибудь о Максиме. Могло быть только 2 варианта таких людей.
Первый. М-Доктор, кто добыл смертельную (освобождающую от страданий) инъекцию. Он знал какое-то время моего Макса и долгое время меня. Он видел Макса в последний день его жизни. Он смог бы мне помочь, мне хотелось многое у него спросить. На самом деле, так и вышло. Данная встреча была в полном объеме представлена ранее. Наконец-то я услышал то, что так хотел услышать, и высказал все то, о чем так долго раздумывал сам. Он мне хорошо помог. Но было чувство, что есть еще где-то завершающий элемент, после которого я успокоюсь окончательно.
Учтя наставления М-Доктора и того, что говорили мне мои друзья, решился обратиться к последнему возможному варианту. Безусловно, теперь это был только Никки…
У каждого в жизни появляется такой человек, после которого ты меняешься. И совершенно не важно, было это безграничное счастье или сумасшедшая боль. Ты просто понимаешь, что таким как раньше, ты больше не будешь. (c)