The All My Love
«Все еще трясутся руки, и все так же ослабевают ноги при воспоминании о нем… Хочется закрыть глаза, чтобы вокруг стало тихо-тихо, чтобы никто не смог тебя побеспокоить, чтобы никто не отвлекал глупыми разговорами, хочется исчезнуть из этого мира… Когда-то, я храбрился, что: «Хочу жить вечно! Я знаю, я смогу это!» На что Максим тихо отвечал: «Думаю, все же, настанет время, когда ты скажешь, что хочешь умереть…» - как же он был прав. Удивительно, что когда мы были вместе на Ямайке и говорили все это, я не задумывался о том времени, когда я останусь один без него… Действительно, теперь я временами думаю и о собственном уходе, отчасти понимаю самоубийц… Это ужасно! Нет, я, конечно, не сделаю никаких глупостей в отношении себя, хотя бы потому, что не могу не думать о тех, кто по сей день остаются подле меня и продолжают заботиться обо мне… Невозможно думать о том, что его больше нет. И теперь он точно никуда не уехал…» - такими были мои мысли месяц спустя после ухода Макса.
Прошло несколько дней после похорон Максима. Я без толку, в состоянии, подобном жизни амебы, слонялся по дому да по Базе. Родные, отметив мое безразличие ко всему, настаивали на том, чтобы я вернулся к работе и начинал готовиться к предстоящей сессии. Я сам уже начал осознавать свою бесполезность в домашних условиях, оттого, вышел на работу. Так как график мой был сменным (2/2), я так же спокойно мог присутствовать и на Базе. В один из вечеров (уже наступил май месяц) я встретился там с ребятами из Проекта (с Дэном и Ней).
Они не смогли по ряду причин присутствовать на похоронах Максима, оттого желали навестить его на 40-вой день. И снова нам показалось такое решение не совсем верным, в силу того, что кто-то еще (из родных/близких Макса) мог возжелать приехать к Максу в тот день, и было бы не сильно хорошо, если бы ребята были узнаны ими. Потому решено было приехать на кладбище на 41-ый день.
Мы не виделись целый месяц, лишь пару раз перезванивались (в основном, это были звонки Дэна, с вопросами о моем самочувствии). Так же за этот месяц, я не мог не отметить, что на меня сильно повлияла… работа.
Я не уточнял причин, когда просил отпуск, поэтому мало, кто из коллег был в курсе дела. Из-за этого, поначалу, когда я вновь приступил к своим обязанностям на рабочем месте, очень раздражали веселые лица сотрудников и их забавные темы разговоров – мне совсем было не смешно. Когда я таки рассказал им о причинах, побудивших меня взять внеурочный отпуск, тотчас посыпались сожаления с их сторон и тут же сменились темы обсуждений. Не могу сказать, что я был рад такому исходу тоже. Но, как я и рассчитывал (как рассчитывали все мои близкие), спустя пару недель, как я вернулся к работе… Я не мог не замечать, что я стал реже думать о том времени, что предшествовало нашему расставанию с Максом и о том, что было после. Не скажу, что мне стало много интереснее заниматься рабочими моментами, и я совсем не желал засиживаться на работе допоздна, но… Я стал замечать, что и у других (моих коллег) есть свои жизни, свои проблемы, что свет клином не сошелся на мне одном, что никто не обязан, да и не будет вечно меня утешать, что надо что-то делать, прививать снова к чему-то мой интерес.
Безусловно, случались «приступы», когда я плакал навзрыд, вспоминая свои мгновения с Максимом и то, что довелось мне видеть на похоронах. В основном, это случалось ночью, отчего, Лане либо Кайлу постоянно приходилось утешать меня. Честно признать, меня уже начинали немного раздражать мои такие неконтролируемые эмоциональные вспышки, из-за которых мои близкие не могли спокойно отдохнуть… Поэтому я был рад, в какой-то момент осознать, что я стал меньше думать о нем. А если и думал, то уже в более спокойных красках все происходило. И всему виной/наградой была… работа. Я действительно отвлекался от своих раздумий на ней.
А потом началась учебная сессия – там вовсе было не до Макса, надо было как можно лучше сдать экзамены. Честно признать, никогда не стремился к высоким оценкам, поэтому учил предметы абы как, но… Моя голова определенно была забита чем-то еще, кроме дум о Максиме, которого больше нет. Я так и не понял, то ли правду говорят, что: «Время лечит», то ли, в моем случае, надо благодарить мою рабочую и учебную обстановки, что отвлекали меня от горестных воспоминаний, и прививали мне интерес к жизни, сталкивая лицом к лицу, с ситуациями, которые мне приходилось решать самостоятельно (и они никак не были связаны с Максимом).
На 41-ый день после смерти Максима, я, Дэн и Она встретились на Базе, откуда нас на машине отвезли к кладбищу, где был похоронен Максим. Я не сильно желал появляться там вновь, честно признать. И, да, вроде бы, понимал, что по «божественным законам» или еще чему, мне следовало бы созвониться со всеми родственниками и т.п. и вновь нагрянуть на могилу Макса в 40-вой день, но… Я не хотел туда ехать… Мне было очень тяжело все это время… Я только что более-менее пришел в себя и снова нужно было окунаться в это все… Нет, дело было не столько в могиле Макса, сколько в моем присутствии Там… Если бы не было никого, никто бы за мной не наблюдал, я, быть может, приехал бы туда, но один… Я хотел быть там один. Чтобы мои слезы мог видеть только Максим. Я не стыдился слез, не в этом дело, просто… Я хотел побыть с Максом наедине… А никак не получалось этого сделать, все время кто-то был рядом, или же напрашивался со мной… и я не мог им отказать.
Мы (я, Она и Дэн) прибыли туда в середине дня. Водитель в автомобиле остался ждать на кладбищенской стоянке, а мы самостоятельно прошлись по территории кладбища до нужного участка. Я хотел, чтобы с нами еще поехала Лана (раз уж так случилось, что мы втроем поедем), но она не смогла из-за работы, отчего я чувствовал себя немного лишним. Вообще странное ощущение… Вроде бы мы столько лет знаем с ребятами друг друга, а когда прибыли к участку, где был захоронен Макс, когда Дэн и Она встали напротив могильной плиты с его изображением… Мне показалось, что я, вновь – всего лишь наблюдатель и на самом деле меня здесь нет, я всего лишь зритель кинофильма, длящегося всю мою жизнь…
Был немного пасмурный день, периодически выглядывало солнце, но еще прохладный ветерок не позволял сильно оголяться. Поэтому Дэн и Она стояли рядом друг с другом, Она взяла его под руку, чтобы было теплее.
Дэн: «Как похож этот момент на ту сцену, что мы уже сняли…»
Она: «Да… Только наколдовать венок не смогу…»
Я: «Ты можешь положить реальные цветы…» - с этими словами я подошел к ним ближе и поделился парой розочек из свертка, что мы брали с собой.
Она взяла цветы и подошла к могиле, присела и положила розы ближе к изголовью, где был изображен принт с одной из фотографий Максима. В тишине прошла минута или две, после чего мы увидели, как Она тихонько плачет.
Она повернулась к нам, все так же сидя у могилы Макса: «Так странно… Вроде бы, еще совсем недавно разговаривала с ним в больнице… Как быстро бежит время… Уже больше месяца, как его нет, а чувство, будто позавчера все случилось…
Что будет, когда мы уйдем? Ведь, мы тоже не вечны… Вся эта слава… Что будет с нашими могилами, когда нас не станет? Кто будет на них приходить, как часто, с какими целями? Ведь такой момент когда-нибудь настанет, я не могу не думать об этом…»
Дэн: «Ты слишком рано начала думать об этом…»
Она, поднимаясь с колен: «Это может случиться в любую секунду! Сейчас поедем к Базе и по дороге произойдет авария… Кто-то выживет, а кто-то уйдет навсегда… Ты, я, Джерри или водитель – неважно… Кого-то не станет…
Если бы ты мог выбирать, кто уйдет первым, кого бы ты выбрал? Джерри – твой лучший друг, вы с ним с самого детства, вы с ним познали многое… Со мной тебя связывают так же многие моменты, и не побоюсь этого слова, даже интимные (я про наши душераздирающие признания друг другу), а водитель – хм, а вот здесь он-то и является пешкой, которая никто и ничто, наравне с нами, юными звездами кинематографа, у которых в банке миллионы… Кого же выбрать? Сложный вопрос, знаю… Ой, только не говори, что выбрал бы себя, которому только что предложили множество выгодных контрактов… Никто и никогда, находясь в здравом уме не выберет себя… Кто так делает, врут сами себе, оправдывая свой героизм якобы добрыми делами/помыслами/побуждениями…»
Дэн: «Ну, разве что, он будет находиться при смерти и ему будет явно нечего терять, наравне с ребятами, у которых все только начинается…»
Она: «Но ты не из этой категории…»
Дэн: «Я знаю… Максим был в ней. Он сделал все от него зависящее…»
Я: «Интересно, будучи в полном здравии (как умственном, так и физическом), кого бы выбрал Максим, если бы мы все ехали в той машине... и если бы водителем был Никки…?»
Дэн: «Забей Джерри… Она…» - посмотрел на Нее и, увидев заинтересованный взгляд, обращенный к нему же, быстро вернулся ко мне. – «…Меня тоже иногда клинит подобными вопросами, поэтому… просто забудь об этом. Так или иначе, никто из нас не господь Бог, так что и выбирать не придется…» - с этими словами Дэн быстро положил свои цветы на могилу Макса и отошел в сторону.
Она медленно подошла к могилке Джиллиан (сестре Макса), положила пару розочек к ее изголовью: «Какая милая девочка… была. Интересно, как бы сложилась ее жизнь, кем бы она была, если бы не…?» - взглянув на меня, Она спросила: «Ты хотел бы побыть один?»
Я, представив себя в одиночестве у могилы Макса и его сестры, а своих друзей где-то подле: «Не думаю, что сейчас подходящее время… Честно признать, я вообще не знаю, чего я хочу и зачем я здесь…»
Дэн вновь подошел к нам: «Чтобы ни было в твоей голове, знай, мы всегда будем рады выслушать тебя…»
Я в мыслях: «Да, и сделать на этом красивую сцену для своего проекта…».
Вслух я произнес: «Как пафосно это прозвучало, тебе определенно надо попробовать себя в драме…»
Она: «Дэн, в самом деле, хватит… Если тебе нечего сказать, просто молчи… Прости, Джерри… Лично я не могу внятно описать все свои чувства сейчас… И не хочу этого делать… Я переживаю из-за того, что могу не совсем верно понимать/толковать для себя твои переживания… А ты можешь не совсем верно интерпретировать слова Дэна и мои… Поэтому предлагаю просто помолчать…»
Мы молча согласились с Ней и так же молча встали рядом друг с другом перед могилой Макса и его сестры, взявшись под руки, чтобы было теплее.
Тут я опять осознал, как мне не хватает Максима. Да, он сделал так, чтобы я стоял сейчас здесь со своими друзьями, а не бездельничал на Базе, но… Я так хотел, чтобы он был рядом… Мне было страшно и не приятно думать о том, что его тело сейчас здесь, совсем рядом со мной, фактически, под моими ногами, под землей… И оно уже начало тлеть… Наверняка, на щеках у него отросла щетина и на голове подросли волосы, но их уже никто никогда не подстрижет и не сбреет; так же ногти на руках и ногах напоминают о все еще функционирующих клетках организма, которым осталось так мало питательных веществ…
В такие моменты я ненавидел себя! Я ненавидел себя за то, что ранее так подробно все это изучал по мед.справочникам, в Интернете и у знакомых с мед.образованием, живо интересуясь подробностями всего того, что было связано с телом человека, после смерти. А еще, однажды, мне довелось познакомиться с потрясающим творчеством от не менее потрясающего писателя Эриха М. Ремарка! Я зачитывался его произведениями, а после смерти Максима я не мог не читать его, ведь, в его книгах было так четко описано все то, что у меня никак не получалось выразить словами и что мне так не хотелось отпускать…
О.Уайльд и Э.М.Ремарк открыли мне нового Меня... Я осознал, что еще не все вершины мною испробованы, смерть любимого Максима – лишь этап на пути к чему-то большему… Лишь после смерти Максима, я осознал всю Свою значимость, ощутил Себя, как личность… Теперь я точно знаю, к Чему я буду стремиться и я знаю, Как именно я буду все это делать… Я готов к новым поворотам судьбы, я точно знаю, что будет еще что-то, что перевернет мое мировоззрение по тому или иному вопросу, я уже готов встретить этот день…
Но это были мысли от сегодняшнего дня, когда сделан данный пост-сообщение, а тогда все было несколько иначе…
Я все же согласился побыть в одиночестве возле участка, где были похоронены Максим и его сестра.
Уже почти что повернувшись, чтобы уходить с участка, я: «Знаете, наверное, мне действительно следует немного побыть здесь. В самом деле, мне хочется этого… Я постараюсь недолго… Вы идите, я вас догоню…»
Дэн: «Ок, как скажешь. Мы потихоньку пойдем»
Я присел на скамейку, что была установлена под деревом возле могил Макса и Джилл, чуть сбоку. Я закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на своих ощущениях.
Что я чувствовал в тот момент? Что было не так? Или все было так, я просто еще не отошел от шока потери любимого? Мне казалось, что дело немного в другом. Да, безусловно, это Что-то было связано с Максом, я никак не мог прояснить для себя, из-за чего я пребывал в таком странном смятенном состоянии уже почти месяц?
Я осторожно, сначала лишь в мыслях, а потом и вслух, начал говорить с Максом, как будто бы он меня мог слышать.
«Я, как будто, обвязан некими канатами, что мешают мне сделать нормальный вздох. Словно, после известия о твоей смерти, меня посадили на стул и обвязали упругими нитками, эластичными бинтами, я оказался в каком-то коконе из них. Я, вроде бы, могу двигаться и даже говорить, но все это не имеет никакого значения ни для чего, в том числе и для меня самого. Все, как будто, совершенно бессмысленно и ненужно. Я могу сколько угодно хвататься за голову, думать об этом, но все без толку, проходят минуты, а ничего не меняется, я просто сотрясаю воздух или… Даже, если ничего не говорить вслух - все в пустую. Я ничего нового для себя не открываю, все то же самое, изо дня в день, мне скучно… И я не знаю, как сделать так, чтобы мне вновь стало что-либо интересно.
Рядом со мной столько интересных людей, но теперь… Когда тебя нет, все потеряло свои краски, я уже не ощущаю их особую значимость, все их слова и поступки уже не так важны… По сравнению с тем, что делал Ты для меня, по сравнению с тем, что Ты мне говорил – все остальное – ничто, такая никчемность… Иногда мне кажется, что я сам – ничто… А потом идут какие-то ассоциации с Тобой и я понимаю, во мне что-то скрыто… Это все твои знания и умения, бесспорно… Только поэтому я еще ничего не сделал с собой…
И не то, чтобы мне было впрямь скучно жить, дело не совсем в скуке, даже было глупо такое слово употреблять, просто… Я не вижу особого смысла в тех действиях, что я делаю, я не совсем осознаю свою значимость здесь и сейчас…
Я никогда особенно не задумывался об этом, но после твоей кончины, после Ее слов о жизни и смерти кого бы то ни было (от простого дворника до звезды мирового масштаба), я начал несколько иначе относиться к себе. Раньше я либо совсем не ценил себя, свои умения, либо, наоборот, сильно завышал свою ценность, а теперь… А сейчас все это просто стало бессмысленно, так нелепо думать сейчас об этом здесь…, когда тебя уже нет… И, когда мне только и остается, что разговаривать с твоей могилой….
Ну, почему, Макс?! Ты говорил, что всегда будешь рядом со мной! Почему я не ощущаю этого?! Чувство, что ты и впрямь где-то есть, но так… абстрактно. Не то, чтобы конкретно здесь, на этом кладбище, но и не рядом со мной. Где-то там, витаешь в облаках или еще где, но так хочется знать, что ты где-то у меня за плечом или, вовсе, идешь впереди меня… Но я совсем не чувствую ничего подобного… Наверное, еще и этот факт снедает меня, мне очень хочется хоть каплю пофантазировать на тему твоего возможного фантома рядом со мной... Хочется начать думать, как ты, говорить теми же словами, коими выражался ты… А не получается, я ничего не чувствую, сплошная пустота вокруг…»
Догадываясь, что и в этот раз я ничего толкового не добьюсь от своих размышлений, поднялся со скамьи и направился к автостоянке. Тогда-то это и произошло… В самый первый раз, я ощутил Это там, передвигаясь по дорожкам между участками с могилками. Когда оказался в машине со своими друзьями, постеснялся при водителе рассказывать о своих ощущениях, поэтому они узнали о произошедшем лишь по прибытию на Базу. Уж, не знаю, насколько сильно на них повлияло услышанное, как сильно их проняло от моих описаний, посчитали ли они, сказанное мною бредом больного или еще чем - главное то, что мне после всего произошедшего стало много легче…
Возвращаясь по тропинкам между участками к автостоянке, я не мог не подивиться своим мыслям в тот момент – на что именно я обращаю свое внимание? Двигаясь к выходу, я осматривал надгробные плиты, что встречались мне на пути. В моей голове проносилось столько разных мыслей… И все это за несколько секунд, пока я смотрел на одну плиту, пока не переводил взгляд на рядом стоящую.
Смотрел на даты рождения и даты смерти, и думал о том, как коротка человеческая жизнь… Словно, линия между ними… В моменты рассматривания дат, пытался представить, что из себя представляли эти люди в жизни: их детство, юность, отрочество, зрелось, старость – все проносилось перед глазами. Пытался догадаться, какими были их увлечения, достижения, мечты-цели, какими были их семьи, много ли было детей, счастливы ли они были при жизни, от чего умерли, от старости или болезни какой, от несчастного случая или преднамеренно… Проходя мимо плит, я словно, видел не цифры на камне, а всю жизнь этих людей…
И тут я понял, что я уже когда-то все это слышал и видел. Я начал судорожно припоминать мгновения, которые могли быть схожи с моим нынешним состоянием. Спустя минуту я вспомнил, что точно такие же слова, с таким же смыслом, говорил мне Максим, когда мы в марте месяце приезжали сюда с его родителями, когда он решился показать мне могилку его сестры и размеченную его собственную.
В эти секунды во мне произошло, как будто, какое-то замыкание, дежавю, временной коллапс – как угодно называйте. Я сильно замедлил шаг, прислушиваясь к собственным ощущениям – так и есть, сердце стало биться чаще, дыхание участилось, ладони покрылись легкой испариной, стало жарко. За несколько секунд до остановки, мне привиделось, как я, размышляя о надгробных плитах и судьбах всех этих уже не живых людей, иду по дороге, а рядом со мной идет… я… Я иду рядом с самим собой… И я-видение такой угрюмый, мрачный, ничуть не привлекательный…
Мне стало немного жутко от того, что мне привиделось, поэтому я стал быстро придумывать этому логическое объяснение. То, что это была некая галлюцинация, вызванная сильными впечатлениями – нет сомнений, вопрос, почему именно Эта сцена возникла перед глазами?
В тот мартовский день, первую его половину, Максим был очень молчалив, помню. Лишь потом, когда уже пришлось собираться уезжать, разговорился, да так, что мне показалось, что он накурился некой травы, отчего лопочет такую бессмыслицу. Не то, чтобы слова его были несвязными, просто в тот момент, мне казалось, что он специально затрагивает разговор, который был бы больше интересен мне, нежели как-то связан с ним самим. Я пытался понять смысл его предложений (зачем он сейчас об этом говорит?), но честно признать, у меня это плохо получалось. Единственное, что мне тогда хорошо запомнилось - его фраза: «Я чувствую, что мои слова не уходят в пустоту, а впитываются тобою, и с течением времени, когда меня уже не станет, ты будешь вновь и вновь возвращаться к ним, в поисках скрытого смысла, неведомых ответов, и обязательно находить искомое» - я своими словами, разумеется.
Именно в тот момент, на кладбище, когда мне привиделось и почувствовалось, что я это сам Максим, и я иду рядом с самим собой… Именно в тот момент я в первый раз и ощутил это немыслимое чувство… Я ощутил в себе неимоверную Силу, власть, успешность во всем - мне было подвластно все в тот момент! Неоспоримо – это было влияние Максима, что был во мне в тот момент. В это же мгновение еще раз пронеслись перед глазами все возможные судьбы людей, которых уже нет, и жизнь самого Максима - все это части Единого целого…
В момент, когда я снова стал самим собой, но уже более уверенным в своих силах (ведь я так, оказывается, похож на Макса!), когда перед глазами стали мелькать кадры моего и Макса отдыха на Ямайке, особенно выделился момент, где мы вдвоем расслаблялись вечером в бассейне при отеле. Тогда я начал читать текст из мультфильма «Король лев», про то, что, когда Отца Муфасы не станет, он всегда будет рядом с его сыном Симбой, стоит лишь взглянуть на звезды… Мы тогда перевернули все на наш счет, будто Муфаса это Максим, а я его сын - Симба.
После этого воспоминания, уже почти выходя с территории кладбища, уже видя автомобиль на стоянке – у меня в голове пошли эпизоды из этого же мультфильма, когда Симба кричит куда-то в небо: «Ты обещал, что всегда будешь рядом! Но тебя нет рядом… И это все – моя вина…». А потом появляется Обезъяна-Рафики, которая приводит Симбу к некоему болотцу. Там, в глади воды, Симба видит сначала свое отражение, но внимательно присмотревшись… видит своего отца… «Он живет в тебе» - такими были слова Рафики, и эти же слова не дают мне покоя по сей день, ведь, это истина – с течением времени я ощущаю Максима в себе все чаще. В каких-то действиях, мыслях, разговорах… Он живет во мне…
Это великолепно, я всегда хотел быть, как он… Теперь, совершенно непреднамеренно, это у меня получается… Даже близкие друзья и родные отмечают во мне перемены – я стал очень сильно походить на Макса (совершая некоторые действия), но при этом, оставаясь собой. Признаюсь, бывает очень приятно ощутить себя более сильным и властным - тем, кем ты на самом деле не являешься, или являешься, но только с определенными людьми в твоем окружении…
Там на кладбище, размышляя о судьбах всех людей, уйдя мыслями в философию жизни и природы в общем, оказавшись в неком безвременье… Я ощутил невероятную легкость в своих мыслях, отрешился от всего и… Как раз в тот момент меня и настигло то перевоплощение, когда я ощутил в себе Макса – это было потрясающе… С тех пор я не раз ощущал его в себе, но тот первый раз – это было великолепно, я стал таким сильным, я стал таким Значимым! И у меня в голове, будто, что-то прояснилось, все стало таким четким и ясным – как я мог раньше этого не понимать и не замечать?! Теперь я знал, к кому мне следует обратиться, чтобы стало еще легче и лучше…
Мне нужно было срочно к врачу! К своему любимому доктору… К Доктору-Максимилиану! =)
П.С.: «Бывают люди, с уходом которых уходит часть тебя. Ты не умираешь. Нет. Просто уже не тот, что раньше. По-другому реагируешь на вещи. По-другому мыслишь. Даже улыбка уже другая». (c)
